«Лишь с крайней неохотой обращал он свой взор на людей. Ему вполне достаточно было собора, населённого мраморными статуями королей, святых, епископов, которые по крайней мере не смеялись ему в лицо и сморели на него спокойным благожелательным взором…» — таким предстаёт читателю мир самого известного горбуна в истории Квазимодо на страницах романа, названного именем Собора. Мир этот, казалось бы, вечен. Калека Квазимодо, дитя собора, уже тогда, в своём далёком 15 веке, предпочитал своих каменных соседей жестоким живым людям, ещё не зная о том, что они сотворят с его храмом позже. Ведь роман Виктора Гюго, написанный в 1831 году, предохранил жемчужину готической архитектуры от разрушения и забвения.
Сегодня сложно даже представить себе главный собор Франции в том плачевном состоянии, в котором он находился в начале 19 столетия. Фанатики-революционеры казнили не только живых монархов, были разрушены статуи ветхозаветных королей на фасаде, и не просто разрушены, а сброшены с галереи и обезглавлены, если голова не была отколота при падении. В храме был устроен настоящий шабаш — культ богини Разума, в алтаре установлена сцена, на подмостках которой извивалось тело среднестатистической актриски. «О времена, о нравы!» -воскликнет разумный человек, и будет прав.
Однако, как оказалось, Собор не подвластен ни времени, ни политическим перипетиям, стоит себе спокоен и величественен и по сей день, на радость прихожанам и многочисленным туристам.
Интересное, необычайное чувство испытываешь, проходя через порог этого каменного исполина, чувство прикосновения к уникальной и грандиозной истории великого
французского народа. И если бы стены Собора могли говорить, они рассказали бы о том, как некая Изабелла Баварская пыталась посадить здесь на французский престол своего английского отпрыска Генриха VII во время столетней войны. Поведали бы древние камни и о том, как венчались здесь король-протестант Генрих Наваррский и Маргарита Валуа накануне Варфоломеевской резни, как Наполеон Бонапарт сам себя короновал императором, вырвав золотой венец из рук Папы Римского Пия VII. Да что там говорить, Собор безусловно является духовным сердцем Парижа, свидетелем самых значимых моментов в жизни нации.
У парижан особое, мистическое восприятие Нотр Дам, ведь если, не дай Бог, случится с ним что-нибудь, то и самому Парижу уж точно тогда не сдобровать.
Собор как будто бы оживает под пером Виктора Гюго — «Статуи чудовищ и демонов тоже не питали к нему (Квазимодо-авт.) ненависти — он был слишком похож на них. Насмешка их относилась скорее к прочим людям. Святые были его друзьями и благословляли его; чудовища так же были его друзьями и охраняли его. Он подолгу изливал перед ними свою душу. Сидя на корточках перед какой то статуей, он часами беседовал с ней. Если в это время кто-нибудь входил в храм, Квазимодо убегал, как любовник, застигнутый за серенадой. Собор заменял ему не только людей, но и всю вселенную, всю природу. Он не представлял себе иных цветущих живых изгородей, кроме никогда не блекнущих витражей; иной прохлады, кроме тени каменной, отягощённой птицами листвы, распускающейся в кущах саксонских капителей; иных гор, кроме исполинских башен собора; иного океана, кроме Парижа, который бурлил у их подножия»
Кстати, будете на папертной площади, не забудьте загадать желание на нулевом километре — ведь именно отсюда отсчитываются дистанции Франции до сих пор. Так что, тут уж иначе не скажешь — " все дороги ведут к Собору Парижской Богоматери!»
